Ночь того же дня
читать дальшеПолная, огромная луна, белое зеркало, следит за лесом, огромная, любопытная. Властная.
Трейр по-волчьи закинула голову, лунный свет мазнул по горлу, оставив лицо в темно-синей тени-маске. Шаман усмехнулась.
В лесу стало тихо. Ветер вернулся с полуночной стражи на плечо Трейр, забился между трех беличьих хвостиков, затих. Деревья замерли в ожидании. Залегли в травах и норах звери. Шаман обвела взглядом поляну по краю, сложила ладони на обтянутом гулкой серой кожей тамтаме.
Тух-тух, отозвалось пустое нутро тамтама. И снова тишина. Луна благосклонно промолчала.
Тух-тухтухтутутутутутту-тух
Ладони шлепались на натянутую кожу по очереди, так быстро, что в обманчивой усмешке луны казались прозрачными, как порхающие крылья комара.
Тумутуму-тумутуму-тум
Протяжный, нарастающий вой протянулся из груди, выплескиваясь в лицо Луне, которая с достоинством приняла вызов, как будто еще приблизившись. Трейр удовлетворенно оскалилась, завершая вой. Стук все учащался, и лунные волки теперь задрали призрачные пасти к Ней, дающей жизнь, будящей кровь, поднимающей навеки-упокоенных. Ладони в безумной ласке касались и касались тамтама, лунные волки, бестелесые резко-бирюзовые призраки, по одному выходили из непроглядных пещер леса и садились вкруг, по краю поляны.
Камлать «всухую», без огня и травяных настоев, мог себе позволить только Агары шаманов, но аэ закрывали только «всухую», чтобы себя ненароком не закрыть или частичку не по правилам усопшего не оставить. Да и много было всяких «чтобы», младших хевве в них и не посвящали, а Агары сам доходил.
Трейр, махава-Агары Фиртаны, камлала третью ночь из пяти, требуемых обрядом Волчья ночь. Немного не по канону, третьей ночью частицы аэ собирают закатные птицы, но солнце сегодня тусклое, слабое, небо непрозрачное, а луна в полной силе, и тени длинные, темные, как волчья пасть.
Когда духи собрались, Трейр, не переставая выбивать быструю дробь, от которой закипала кровь в жилах, посмотрела в глаза каждому. И каждый кивал, поднимаясь, каждый приникал к земле на согнутые упруго лапы, каждый прыгал, дымком потухающего костра, звездным вихрем, пролитой в воду кровью. Лунные волки разлетелись по Фиртане, собирать звериное аэ павшего Аэда. До ухода луны должны собрать, Трейр же проводила нарастающей до отголосков в груди дробью последнего лунного волна, огладила тамтам, сложила на него руки, опустила подбородок в замок пальцев. На сухой обряд даже жертвы не принесешь, собственное аэ выплетаешь только в сеть, разбрасываешь по поляне.
Махава-Агары поднялась, резким прыжком на четвереньки, пробежала до дерева, положила на ствол ладонь-лапу, обнюхала кору. Оттолкнулась, упала на спину, перекувырнулась и вновь побежала, метаться по поляне, замирать и вынюхивать время от времени, сверкая в темноте неестественно-бирюзовыми глазами без зрачков. И как она, рыскали по стране лунные волки, собирая частицы аэ, и приносили в зубах на поляну, где Трейр клала на него астральную лапу, запечатывая громкой отрывистой фразой, и волк возвращался в круг, садился статуей-стражем.
Когда вернулся последний, Трейр снова обняла коленями тамтам, наполнила барабан низким гудением. Сложенное аэ тускло светилось под любопытными руками луны, серебрилось, нехотя поддаваясь лунному притяжению. Трейр гортанью шипела нараспев заклятья, волки выли, дружно подняв к небу длинные морды, и сам лес, сбросив оцепенение, шумел и шелестел, все громче, ветер сорвался с плеча, смазал одним порывом лунных волков в сплошное кольцо. Смесь воя, дребезжащих слов, топота тамтама, шелеста и оглушительного шороха закружилась, свиваясь под ветром в спираль, по которой луна осторожно тянула к себе аэ младшего Аэда.
Потом упала тишина.
@темы:
дивность,
на-двоих,
Эш-шури,
сказко