оно ... да О_О
сказка для Беллыграфомань ниочемнаяПрямо посреди рабочего дня, в самый разгар предвкушения долгого загруженного вечера (с вероятным переходом в ночь и доставку домой на такси за счет министерства, поскольку общественный транспорт уже не будет ходить) Штеффани получила от шефа сообщение голосовой почты:
- Постарайся меня прикрыть. До завтра. Спасибо.
Девушка ответила «хорошо-о» гудкам и задумчиво, в одной минуте от познания дзен, опустила подбородок на скрещенные в замок пальцы. Стрекот телефонов, суетный шум окружающего мира отдалился от нее, скрывшись за надежным коконом спокойствия и умиротворения. Сегодня она придет домой вовремя, накормит кота и вытащит наконец лучшую подругу в парк.
Величественно-снисходительным жестом она возложила руку на телефонную трубку, подняла ее к уху и проговорила, приветливо и доброжелательно, так что никто бы не смог догадаться о ширококрылых бабочках, что так щекотно, легко и прохладно порхали у нее в животе:
- Добрый день. К сожалению, герр Герихтенглюк не сможет принять Вас сегодня.
Герр Герихтенглюк написал длинную гневную смс жене и только что вытащил из мобильника рабочую симку. Никто, кроме Урсулы ван дер Ляйен, не имеет права его беспокоить сейчас, никто из этих ненастоящих актеров картонного театра кукол. Он ехал по трассе E55, бросив кое-какие дела (не стоит внимания), потому что баронесса Елизавета изволила заболеть, внезапно и резко, во время своего пребывания по некоторому особому заданию в долине Гайштарнеталь. Баронесса нехотя сообщила о своем состоянии, уверила, чувствует себя лучше после принятых лекарств, и что нет совершенно никакой необходимости в вызове врача.
Барону пришлось самостоятельно разбираться с замком входной двери и, войдя, бросить ее открытой, чтобы успеть поймать Елизавету, которая вышла на звук (встречать его), но, даже держась за стену, не смогла сохранить вертикального положения. Он держал ее на руках, пока Елизавета не перестала кусать белые в синеву губы и не открыла глаза. Тогда он прижался губами к ее мокрому от испарины лбу.
- Дышать можешь?
- Нашатырь бы не помешал, - она улыбнулась, протянув руку к его щеке.
Наказание за пренебрежительное отношение к себе последовало немедленно, уложенная и укутанная баронесса с самым несчастным видом пила горькую микстуру с ложечки. Протесты с ее стороны бароном отклонялись безапелляционно, попытки отвернуться приводили к применению мягкой силы, и ей осталось только смотреть огромными глазами, полными зеленого горя и всей тоски океана.
- Не стоило тебе...
- Точно! градусник, - пронзив пальцем воздух, барон отыскал в аптечке прибор и аккуратно засунул в рот Елизаветы. Она приподняла брови, но ничего сказать больше не могла. Барон удовлетворенно присел на стул рядом с кроватью, со сладким вздохом потянулся.
Белла проснулась через несколько часов. Ее муж, на том же стуле, читал при свете ночника; градусник лежал на тумбочке.
Барон заметил ее пробуждение и посмотрел долгим вопросительным взглядом; Белла улыбнулась.
- Мне лучше. Спасибо.
Он кивнул.
- Почитай мне?
- Последние сплетни с Ближнего Востока? Сказку про амортизирующую роль Евросоюза в мировом экономическом кризисе?
- Сказку. С хорошим концом.
Барон неодобрительно наморщил лоб, но поднялся и сходил за книжкой.
- Давным-давно в одной далекой-далекой стране жила принцесса, прекрасная, как летние сумерки. Ее волосы были черными, как беззвездная ночь, а глаза синими, как горные озера; когда она пела, соловьи замирали, чтобы послушать ее песню, а когда танцевала, ручьи останавливались, чтобы полюбоваться ею. Наконец, настал день ее шестнадцатилетия. Многие гости были приглашены, и роскошное пиршество устроил король, чтобы угодить своим подданным, но также принцам и королям из соседних и дальних стран, а также феям, эльфам, гномам и другим волшебным существам, которым так захотелось посмотреть на удивительную красоту девушки, что они покинули свои зачарованные жилища и явились во дворец, все с подарками. Праздник удался на славу, все гости веселились от души, и ни один не жалел, что пришел сюда.
Однако ночью, когда во дворце все уснули, и луна скрылась за тучей, некто схватил принцессу и, набросив ей на голову грубый мешок, увез прочь из дворца. Опечаленный король объявил, что отдаст полкоролевства и руку принцессы тому, кто спасет ее, и многие принцы, еще в нарядных доспехах, отправились на поиски прямо с пира. Однако принцесса как будто растворилась в утреннем тумане.
Наутро после своего дня рождения принцесса обнаружила, что находится в комнате на самой вершине высокой башни, а сама башня находится на склоне неприступной горы, вершина которой теряется в облаках, а склон обрывается в пропасть, и нет никакой надежды на то, чтобы сбежать. А ночью к башне прилетел дракон.
Он прилетал каждую ночь. Годы шли. Ни один принц так и не добрался до башни, сгинув в пути или встретив сговорчивую крестьянку. Принцесса все ждала. Десять лет, тридцать, пятьдесят, сто. На двести тринадцатом году своего заточения принцесса научилась понимать дракона и узнала от него, что будет вечно молода и прекрасна, пока томится в башне и ждет принца.
В небо запустили цеппелины, лошадей заменили паровые котлы, дамы взгромоздились на велосипед, а принцесса ждала и мечтала выйти из башни, зная, что ей дана будет одна минута, ровно одна, прежде, чем вечность раздавит ее.
Она узнала от дракона, что люди научились строить большие металлические скелеты, обтягивать их парусиной и прорезиненной тканью или обшивать деревянными панелями, давать им паровые сердца и нестись на этих чудовищах к центру земли, по просторам морей, в безоглядную даль небес. Она узнала, что ее отец-король был так беден, и страна его была в такой нищете, что, едва родилась принцесса, он заключил договор с одним волшебником. Согласно договору, волшебник наделял принцессу удивительной красотой, но в шестнадцать лет ее должны были заключить в самую высокую башню на самом краю мира.
Однажды дракон подлетел к самому балкончику, на который иногда выходила принцесса, и велел ей прыгать на его спину.
Принцесса перепугалась, но дракон сказал ей, что люди скребут сердце горы, они строят тоннель для железной дороги, и башня стоит как раз напротив выхода. Люди совсем близко, сказал ей дракон, они вот-вот взорвут гору и башню вместе с ней.
А может быть, и нет, понимала принцесса, прыгая на спину дракона, а может быть, и нет, и ее пальцы зарылись в теплую гриву дракона. Может быть, люди никогда не найдут эту гору, никогда не повернут в эту сторону, никогда не узнают о башне. Может быть, и принцесса и дракон нырнули в тонкие перистые облака, улетая от заклятия вечности, может быть, дракону просто стало жаль несчастной принцессы.
Город у подножия горы увидел посреди ясного зимнего неба яркую золотую молнию, взлетевшую от земли ввысь. А потом они услышали гром.
- Я просила с хорошим концом, - баронесса пододвинулась, отогнув угол одеяла. Барон отложил книгу.
- Чем же конец не хорош?
- Ну, принц. В хорошем конце принц должен превозмочь и преодолеть, и спасти.
- Это еще совершенно не означает, что конец хороший, - барон обнял Беллу. – Теперь спи, мне надо завтра вернуться в Берлин, а для этого ты должна поправиться.
@темы:
сказко,
Хартхайм,
ни о чем