йа начал это как фанфеГ на ройайный фест, но он ооочень сильно AUшный и очень странный
пусть висит у меня)))

Название. Дед Мороз существует
Автор. йа!
Бета. Отсутствует. (Кайнэ, йа жду тебя, но если кто-то вдруг захочет - йа буду только радый!)
Фандом. Fullmetal Alchemist
Персонажи/Пейринг: Рой/Лиза
Жанр. наверное, ангст, но йа бы не был так уверен
Рейтинг. G
Дисклеймер. Все персонажи принадлежат Хирому Аракава (да, это заметно не с первого раза, но - это они)
Размер. Мини (1505 слов)
Предупреждения. ОЧЕНЬ СИЛЬНО AU, специфические представления автора о персонажах, их биографии и отношениях, соответственно, ООС.
Саммари. СССР, молодая страна, молодые летчики. И все-таки Дед Мороз существует.

многабукаффф!!! ощеенна многа!!- Вот все отчеты. Свод ремонтных ведомостей за квартал отмечен оранжевым маркером, накладные на горючее синим, штатное расписание персонала желтым, ведомость от службы материального обеспечения….
Подполковник утонул еще на первой строчке и теперь мягко покачивался на волнах монотонного полусна с открытыми глазами. Фанерные птицы прекрасны, но эти бумажки убивают всю романтику.
- … а также два ведра белой краски.
- А?
«Вот сейчас будет – я рад, что по первым семидесяти пунктам нет возражений». Однако секретарь в пыльных очках вряд ли хранил папку «чувство юмора» на своем рабочем столе.
- Я сказал, нам необходима служебная записка о списании трех «Фарманов» и два ведра белой краски. Разметку подновить на ВПП.
«Ага, я знал, я знал».
Подполковник от авиации Игорь Владимирович Конь, невысокий статный мужчина восточной внешности и харизмы, сопоставимой с достижениями всей Казахской АССР, тоскливо посмотрел на своего секретаря. Тот отвечал взглядом выжидательным, но сдержанным, впечатление от которого сильно портил слой пыли на очках.
- А почему вы ко _мне_ свой.. запрос принесли? У нас что, ответственных нет? За.. такие вопросы?
- Вы ответственный, товарищ подполковник.
- Ну.. ладно. Давай служебку, подпишу. Сегодня. Наверное, - секретарь обреченно отдал бумаги, понимая, что проще собственноручно выкинуть их в урну. Игорь Владимирович попытался изобразить трудовое рвение, постучал стопкой документов о крышку стола, добился только того, что стопка превратилась в кучку. Из середины выпало два личных дела.
Игорь удивленно проводил их взглядом, но переспрашивать не стал. Окажется, что это его новые подчиненные, точно ведь так и окажется.
- Спасибо, товарищ Валенкин, я дальше сам.
Из-за стекол очков секретарь выражал все доступное ему недоверие Коневскому «сам», но кивнул и оставил подполковника наедине с бумагами. Подполковник честно дождался, пока закроется дверь.
Точно, новые, обе девушки, одна по распределению, одна по обмену. Игорь положил дела сверху стопки. С третьего января будет часть на двух девчонок больше. Может, все не так плохо?....
Он надел шинель, натянул на уши шапку с рубиновой звездочкой и вышел в метель.

Ух, ну и погодка – самая новогодняя! В такую метель не то, что в деда мороза – в социализм-прям-завтра поверишь. Подполковник поднял воротник и побежал к ангарам.

Чтобы в дверях столкнуться лбом с солдатом в такой же шинели и шапке.
- Извините.
Солдат не растерялся, отступил назад в ангар – в тепло, то есть, - четким движением прижал ладонь ко лбу. Подполковник потоптал, сбивая снег с валенок, отряхнулся.
- Ничего… лейтенант.
Вот она, армейская привычка: сначала смотреть на погоны, и только потом – в глаза. А такие глаза стоят… целого мира?
- Лллейтенант?.... – лычки вроде летчицкие, а лицо незнакомое.
- Соколова, товарищ подполковник. Мы с подружкой прилетели из Харькова три часа назад.
- Да? И почему же не доложили?
- Машину чистили, товарищ подполковник!
Она смеется, румяная, кареглазая, только что крыльями и пропеллером победившая метель, а ты ей еще даже не комэск. И хочется о чем-то спросить, за что-то отчитать, в чем-то упрекнуть – хочется говорить с востроглазой.
- Соколова?
- Так точно.
- Зовут как?
- Елизавета.
- Вот что, Елизавета Соколова. На первый раз прощаю, но давай-ка вот с этим завязывай. А сейчас бегом в канцелярию отмечаться – и ко мне в кабинет.
- А подружка?
- С подружкой. Тем более. Мухой!
Лейтенант снова отдает честь и убегает, грациозна, не смотря на валенки и шинель. Подполковник идет искать техников – зачем-то же он пришел в ангары?
За ней ты пришел, Игорь Владимирович. Дед Мороз существует.

- Здравия желаю, девчата! – Игорь Владимирович хотел выглядеть старым и прожженным, этаким комбатом революционного засола, с трехдневной щетиной – но в 24 неполных года перед двумя строгими лейтенантами в гимнастерках это сложно, ой, как сложно. Игорь старался.
- Слушаю вас. Кто такие, зачем пожаловали, почему не доложились.
Стоят, вытянулись, руки по швам, пилотки как по транспортиру, не девчонки – статуэтки, беленькая и темненькая.
- Товарищ подполковник. Лейтенанты Соколова и Синицына прибыли в расположение вашей части. Из-за метели вынуждены были задержаться, некоторое время потратили на то, чтобы очистить машину и полосу от снега, чтобы завести в ангар. Наши документы и запросы на перевод должны были быть вам доставлены еще на прошлой неделе.
- Ддада, конечно, я помню. Вот что, девушки. За самовольное отлучение на три часа – а сначала надо было ко мне бежать, для заботы о самолете нам Советской Властью техники дадены! – вот вам взыскание. Синицына, най… забрать ваши личные дела и отнести в службу кадров! Соколова – разобрать вот эти ненужные бумаги, сложить по кучкам и сдать в архив. Все понятно?
- Так точно!
- Свободны.

«Дорогой дедушка! Мы долетели без происшествий, только под конец попали в метель, но все обошлось. В части нас приняли, и не с января, а прямо вчера, 31 декабря. Комэск приятный, хоть и молодой еще. Ему с нами тяжело, он все время пытается выглядеть старше, чем есть – ответственность, все понятно. Назначил меня своим секретарем – думает, я не поняла. А я делаю вид, что не помогаю ему тайком с бумажной работой – кажется, очень вовремя.
Вчера подполковник устроил всем Новый Год – до одиннадцати вечера. Но он не зверь, мы больше смеялись, чем по делу обсуждали. А потом зажгли свечи, достали кто что принес, мы с Равилькой со всеми поделились бабушкиным пирогом с черникой – нас все сразу полюбили!
Если серьезно, дедушка, мне кажется, в этом Новом, 1925, году произойдет что-то необычное, что-то хорошее. И мировая революция победит, обязательно.
По крайней мере, наш комэск в это верит – хотя и никому не говорит.
Напиши, как у тебя дела? Как бабушка?

С нетерпением жду ответа,
Твоя любящая внучка,
Лиза»

- Лейтенант Соколова!
- Товарищ подполковник?
- Почему не по форме одета?
- Простите?
- Я вас на свидание позвал или на смотр строевой песни?
- Считайте это парадным мундиром, товарищ подполковник.

«Дорогой дедушка!
Вчера отмечали Новый, 1935 год. В честь этого ОСОАВИАХИМ подарил части пять новых И 16 . Полковник сказал, подпустит к ним только тех, у кого сданы нормы ГТО и чистые руки. Капитан Хвостарев поспорил, что сам полковник ночью первый же в Ишку залезет, пока все спят!
Равель попросилась в зенитчики, боится летать. А мне – нравится, правда, каждый вылет мне приходится отрабатывать в кабинете полковника. Но я не жалуюсь.
Ты пиши чаще. Очень скучаю по вам с бабушкой.

Твоя внучка,
Лиза»

В штабе тихо, только что замолчало радио. Ждали войны, да. Ею пах пропитанный соляркой воздух. Но чтобы вот так, свои же самолеты – в щепки…
- Лейтенант. Водки.

«Дорогой дедушка!
Наверное, это мое последнее письмо. Нас переводят в Nск. Будем бить сверху фашистскую заразу, не подпустим к Дону!
Игорь сказал, если я выживу и меня не убьют, он сделает мне предложение, руки, сердца и самого нового самолета, какой только будет на те времена. Я согласилась, знаешь? С той осторожностью, с которой летает наш комэск, он сам дойдет до конца, только если война закончится сегодня в семь вечера!
Война закончится, дедушка, ты верь, мы победим.

Твоя любящая внучка,
Лиза»

- Звезда – я Костер. Звезда – я Костер. Прием. Ответь, Звезда! Звезда, я Костер! Звезда, я Костер! Прием!
Не отвечает.
Игорь напряженно смотрел перед собой, не замечая, что сломал карандаш, и обломки царапают ладонь.
- Дай сюда, - он выхватил у радиста динамик. – Звезда, я Костер. Звезда, я Костер. Прием.
Ровный фон помех, называемый «белый шум».
- Товарищ полковник. Метель. Они не…. – радист замолчал под яростным взглядом комэска и повторил вызов.
Игорь не умел молиться Богу, которого расстреляли в 1917. Перед ним стояла кривоватая самодельная елка со снятой с чьей-то пилотки рубиновой звездочкой на вершине.
«Дедушка Мороз, - подумал Игорь, машинально складывая в замок руки. – Дедушка Мороз. С метелью ты привез ее ко мне. Не отбирай. Не уводи. Смилуйся. Дедушка Мороз. Пожалуйста. Прошу тебя…»
- Товарищ полковник. Вас в штаб вызывают.
Не смотри так на радиста, он сделал все, что мог. Но эта гребаная метель! В штаб. Если они не сели, то уже не сядут. В штаб.

..час назад по радио передали бой кремлевских курантов и обращение товарища Сталина. Двадцать минут назад выпита, как вода, праздничная водка. Игорь вышел из штаба, зачем – не зная, просто вперед, в колющий льдинками ветер. Сугробы наметало мгновенно, он и сам стал сугробом через полчаса. Полчаса. Огни штаба скрылись из виду. Он достал из кармана зажигалку – та выпала из окоченевших рук и провалилась в снег. Ничего не видно. Он протащил руки в рукава. Ничего. Не видно.
Как будто голос вдруг толкнул его в плечо: «а что, если кто-то здесь, в двух метрах от тебя, умирает?». Игорь дал мысли укрепиться – а вдруг? Нет, правда, вдруг? – и бросился наугад, в сторону, слепо выставив руки вперед. Вперед. Падая, он шел вперед.

Нет смысла, они никому не расскажут, как он увидел холмик, как, ведомый все там же «а вдруг» стал его раскапывать, как наткнулся потерявшими чувствительность руками на жесткие ремни. Как держал ее в руках, свою заблудшую Соколову, и говорил, что потерял в снегу зажигалку.

«Дорогой дедушка!
Поздравляю тебя с Новым, 1946 годом! Как это здорово, что мы победили в это войне! Теперь точно все-все будет хорошо.
Час назад Игорь зажал меня в угол и сказал, что или я выхожу из это комнаты его женой, или я не выхожу из нее вообще. Я попросила полчаса подумать, вот пишу тебе письмо.
Он получил бригадного генерала и огромное количество наград, но я его люблю не за это, ты знаешь.
Дорогой дедушка Мороз. Спасибо тебе. За нас.

P.S. А фамилию я все равно оставлю свою!
Лиза»