Лингвистический шок, или перевод без смеха
читать дальшеЛингвистический шок — явление в межкультурном общении, которое по аналогии с культурным шоком можно назвать лингвистическим шоком. Лингвистический шок (англ. linguistic shock, language shock) определяется как состояние удивления, смеха или смущения, возникающее у человека, когда он слышит в иноязычной речи языковые элементы, звучащие на его родном языке странно, смешно или неприлично. Смеховой эффект в отношении иностранного языка возникает в случаях, когда нейтральное по значению слово одного языка омонимично слову родного языка, обладающему совершенно другим значением.
Такого рода межъязыковая омонимия затрагивается в лингвистике как проблема «ложных друзей переводчика».
Аббревиатура помимо неожиданного самостоятельного значения в другом языке
* («Объединенная авиастроительная корпорация» = ОАК = дуб (англ.)) может «переразлагаться» и вызывать нежелательный эффект
* Московский винный комбинат = Мосвинкомбинат = мос + свин + комбинат
* Krasnoyarsk Airlines = KrasAir = crash + air
Существенным аспектом лингвистического шока является то, что непривычное или неприличное созвучие слышится не только тогда, когда имеется сегментное соответствие (слог-слог; слово-слово), но и тогда, когда такого соответствия нет. Так, в традиционной фразе советского преподавателя на уроке английского языка такое «непристойнозвучие» возникает на стыке слов.
* Who is absent? (Кто отсутствует?)
Для иностранцев в русском языке тоже встречаются языковые факты, которые кажутся им смешными или неприличными. Самый известный пример из этой области связан с названием автомобиля «Жигули», созвучного итальянскому gigolo (что в переводе с итальянского на русский — сутенер). Именно это явилось причиной того, что эта машина имеет для европейского рынка второе название — «Lada». Однако «Lada», в свою очередь, по-польски читается «ляда» и звучит неприлично. В отношении письменной речи следует сказать, что таких фактов значительно меньше. Так, название детских пеленок формы Nenuco звучит по-итальянски как «неньюко», но написанное со строчной буквы (nenuco) может быть прочитано русскими как нечто неприличное (пеписо).
В отношении родного языка такие явления также возможны, и возникают они, в частности, при ослышке:
* Лучше быть мне в реке утопимому (слышится как утопи маму), чем на свете жить нелюбимому (слышится как не люби маму).
* У него ж опыта мало (слышится как жопы-то мало)
* Чиновник говорит: «Надо ждать.» (слышится как надо ж дать [взятку])
* Слово "парень", "коренастый" на греческом языке читается «пэдарас», схоже в русском со словом «пидарас», которое в свою очередь, происходит от греческого "пэдарастыс", что значит «педофил».
* Слово "шаблон", иногда "форма для литья метала" читается «салупи». Схоже в русском с «залупа».
Скабрезную улыбку у греков (во всяком случае, на Кипре) может вызвать выражение «счастливого пути», поскольку греческое слово, звучащее аналогично русскому «пути», означает неприличное обозначение женского полового органа.
Нередко улыбку у кипрских греков вызывает и числительное «шесть», поскольку созвучно местному «шиста» — дерьмо. В свою очередь, уменьшительная форма Какос от греческого имени Кириакос или греческая фамилия Писос ничего кроме невольной улыбки у русских не вызывают.
Слово «хлеб» схоже в греческом со словом, которое означает «сморчёк, плевок» (предмет, что выплёвывают). Именно это слово греки иногда связывают с некоторыми неподтверждёнными фактами истории о передаче славянам вместе с религией греческого языка: якобы Византия собиралась передать славянам не только религию и алфавит, но и полностью обучить их «эллинскому» (тогда древнегреческому) языку. Но из-за споров в парламенте пришли к выводу передать им часть языка, но в перевёрнутых значениях, поскольку считали свой язык святым, а славян приписывали к «варварам».
Женское имя Лаура (ударение на "у")), распространённое на Кавказе и в Средней Азии, для грека звучит как «пизда». А вот Лаура (ударение на "а")) — вполне приличное имя.
Греческий фразеологизм «твои привычки/особенности (характера)», который читается как "та хуйя су" также вызовет у русского человека усмешку.
Чешское предупреждение «pozor, padlo!» («осторожно, весло!») по-русски слышится как оскорбление.
Персидское (фарси) кефир соответствует русскому неверный.
Kulak — ухо, bardak - стакан, huy - нрав, привычка (см. также пример с греческим языком). Носителя турецкого языка, родившегося под зодиакальным знаком Рака может ввести в смущение предложение назвать «свой знак» по-русски, потому что турецкое слово yarak буквально означает «хуй» и является таким же табуированным в устной речи, как русский эквивалент.
В истории рекламных акций известен пример, когда компания «Кока-Кола» решила продавать свою продукцию в Китае, и перевела своё название на китайский язык. Поскольку абсолютное сходство в транслитерировании невозможно, на китайском это звучало, как «Кекон-Ке-Ла». В китайском же языке каждый слог имеет своё значение. Уже после того, как выпустили первую партию продукции на рынок, выяснилось, что в переводе с китайского (а точнее, на китайском) это созвучие может иметь несколько странное значение «Кобыла, нашпигованная воском». После этого компания подошла к вопросу подбора названия более тщательно и, изучив тысячи созвучных китайских оборотов, предложила иную транслитерацию «Ко-Коу-Ко-Ле», что имело более позитивное значение «Полный рот счастья».
В казахском и киргизском языках нет звуков «ф» и «ц», хотя орфографически они присутствуют в заимствованных из русского словах. Поэтому «Российская Федерация» по-казахски и по-киргизски звучит как «Ресей Федерасиясы» (пишется казах. Ресей Федерациясы).
В гагаузском языке «остановка» звучит как «durak».
Имеется много теоретических построений, в которые вписывается проблематика лингвистического шока. Так, в дискурс-анализе имеется понятие «значение слушающего» (meaning of the hearer) как значение, которое приписывает речи слушающий. У А. А. Потебни есть рассуждения о «понимании по-своему» и о возможности обращаться к внутренней форме слова при понимании речи. Изучение лингвистического шока предполагает культурологический подход к проблеме. Это явление хорошо знакомо переводчикам, редакторам, менеджерам массовых коммуникаций, однако не изучено с лингвистической точки зрения.
Для оптимизации межъязыкового общения можно составить несколько списков. Во-первых, списки сочетаний звуков, слов, выражений, не рекомендуемых для говорения на родном языке при общении с иностранцами. Так сказать, продуктивные неблагозвучия, или продуктивные запреты. Они будут, очевидно, разного объема (так, китайцам будет труднее общаться с русскими, чем русским с китайцами). Во-вторых, списки слов, являющихся как бы рецептивными неблагозвучиями, или рецептивными запретами. Сюда следует включить языковые элементы, которые в иностранном языке имеют один смысл, а для представителя другой культуры и носителя другого языка звучат смешно или неприлично. В-третьих, возможно составить список нерекомендуемых буквосочетаний для использования иноязычными говорящими в русскоязычной коммуникативной среде. Такой список может быть полезен для создания брендов, названий торговых марок, компаний, написаных транслитом. Пользователь такого списка сможет проверить любое слово (в частности, своё имя) для предупреждения возникновения эффекта лингвистического шока у русскоговорящих людей